Сергей Саховский, аспирант физфака

 

                 * * *

Там, где в траву упали облака,

и звезды догорали раньше срока,

как Млечный путь, тянулась на века,

презрев часы, полночная дорога.

 

Я уходил. То был прощальный знак

никчемности последнего свиданья.

Окончен бал. Отныне станет мрак

Моим последним местом обитанья.

 

Я был один. Полоска теплоты

исчезла, перерезанная дверью.

В тревожную картину темноты

вписался я прозрачной акварелью.

 

Шептала утешительная высь

о пользе несвершившихся желаний,

и я бросал непонятную жизнь

в колодец полуночных расстояний.

 

Холодный воздух свечи задувал.

В душе звучало лунное затменье.

Я верил тьме. Я снова начинал

разбег и взлет - до нового паденья.

 

                        * * *

Портной отрезал времени кусок:

берите, примеряйте и носите,

разменивайте свой недолгий срок,

пока в пути, размерен и жесток,

неукротимый маятник-властитель.

 

То целясь в лоб, то набегая сзади,

он рушит судьбы сталью топора,

и некогда понять, чего же ради

мы марафоны пробегаем за день,

но остаемся там же, где вчера.

 

Спасаясь, бьемся в камень головою.

То с юных лет усвоенная прыть.

Сквозь радость мимолетного покоя

эпоха пробивается скалою,

снося устои, разрывая нить.

 

Удар - и снова вечность расставаний.

Не досчитавшись - уж не воскресить.

Где действуют законы колебаний,

где ребра переломаны у зданий,

там надо извернуться, чтобы жить.

 

Так и живем - неброско и неслышно,

спасаясь в закоулках от грозы.

Дождями плачут вспоротые крыши,

невыспавшийся ветер волком рыщет,

и бьют в набат кровавые часы.

 

 

                        * * *

Клочки дождя в оконном перекрестке

Во сне и наяву - без перемен –

Струится грусть по водосточной жести

из туч, пронзенных пиками антенн.

 

Июнь провозглашен календарями,

но все напрасно - лето не сбылось.

Нежданным воплощением печали

застыло время. Миром правит дождь.

 

Все тягостнее бремя небосвода,

в просторах дней все больше пустоты

все реже отмеряют безысходность

по глянцу улиц черные зонты,

 

Пройдут, неузнаваемо - безмолвны

незримой тенью в сумраке окна,

Исчезнут в одиночестве бездомном

и снова никого, и - тишина,

 

и тусклый свет на черно-белом фото

в предгрозовой оправе синевы,

и скорбное величие природы,

которое не балует - увы! -

 

бесцветных душ, пронизанных

                                            ветрами